Студентка историко-филологического факультета МГУ имени А. А. Кулешова Кристина Борисова (специальность «Журналистика») удостоена диплома І степени городского этапа конкурса молодых журналистов «Золотое перо Белой Руси».
Примечательно то, что Кристина Борисова стала первой в истории победительницей конкурса в номинации «Днепровский рубеж». Эта номинация учреждена Могилёвской организацией РОО «Белая Русь» и посвящена 75-летию героической обороны города на Днепре. Награждение состоялось вчера в Могилёвском городском центре культуры и досуга.
«14 часов мужества» (К. Борисова)
Голова трещит… Странный запах гари забивает нос. Тугие раскаты всё отчетливее гудят в ушах. Чувство напряжения нарастает во всем теле. Надо открыть глаза. Раз, два… Передо мною земляная стена, сбоку какой-то солдат суматошно возится с винтовкой. Я пытаюсь еще раз закрыть глаза, но пронзительный свист над головой буквально прибивает меня к земле. Возня в окопе только усиливается. Десятки пулеметов стрекочут без умолку. Кто-то рвётся вверх из окопа — и почти сразу же тяжело падает обратно. Замирает, засыпанный землёй, уже навсегда. Погибших никто никуда не оттаскивает, они так и остаются на огневых позициях… вечными часовыми. Внутри все сдавливает панический страх. Бежать! Бежать… Но куда? Наверх? Туда, где убивают? Или же остаться здесь, внизу, и смотреть на то, как умирают товарищи и друзья? А солдаты всё бежали и бежали. Каждый рисковал жизнью во имя чего-то своего: кто-то сражался за маму, кто-то за брата или любимую, а кто-то — за родную землю. Конечно, они догадывались о том, что их ожидает впереди, но все равно упрямо шли, бежали, ползли навстречу смерти. Выглянув из окопа, я увидела, как несколько танков ползут в мою сторону. И чем ближе они приближаются, тем незначительнее и беззащитнее кажутся наши солдатики, бегущие им наперерез. Молодые парни, почти ещё дети, забрасывают танки бутылками с горючей смесью. И как только стекло разбивалось о стальной корпус — зелёная краска фашистских танков начинала плавиться и гореть. Гусеницы вдруг замирали, и на горизонте показывались клубы густого едкого дыма. Пытаясь спастись, немецкие танкисты выбираются из пылающей машины. И сразу же падают на землю… Всего несколько часов — и поле превращается в кроваво-чёрное месиво. Мертвые тела повсюду. Зеленая трава пропитана кровью… своих и чужих.
В окопе всё та же суматоха. Один из командиров докладывает: «8-й стрелковой ротой уничтожено уже 7 вражеских танков!». Неожиданно на правом фланге умолкает пулемётчик. Погиб? Ранен? Закончились патроны? Из-за горизонта показываются грузовики с немецкой пехотой. Пулемёт строчит вновь. Жив, оказывается! Значит, немцам не поздоровится! И, правда, — грузовики, словно столкнувшись с бетонной стеною, останавливаются, а из них врассыпную по горящему полю бегут, отстреливаясь, зелёные мундиры. Спаслись, впрочем, немногие. Дорога у опушки леса усеяна трупами врага. Бой длится 14 часов. За это время на Буйничском поле остаётся 39 сгоревших, поверженных немецких танков… Но и наш окоп сильно опустел. Погибших хороним прямо в траншеях, в воронках. Выжившие просто сидят на земле… Перевязываю рану пожилому усатому ефрейтору. Он почему-то улыбается, говорит с отчётливым украинским акцентом: «Якщо залишуся (останусь — К.Б.) в живих, то зминяю сиби датю народження на 12 липеня (июля — К.Б.)!». Я улыбаюсь в ответ. На глазах чёрные от горя и дыма слёзы. Когда вновь открыла глаза, то ни траншей, ни солдат уже не было. Грешным делом подумала, что умерла… Ни дыма, ни пулемётных очередей, ни раненого украинца на краю поля. Только глянцевый белый потолок и уютная кровать в моей комнате. Комнате? По радио «Могилёв» бодрый голос Михаила Воробьёва отрапортовал: «Сегодня — 13 июля. 7:00». Так это был сон? Всего лишь сон? Странный, очень реальный, но всё-таки сон… Я не знаю, можно ли придумать что-либо более ужасное, чем то, что мне приснилось этой ночью! Ужасное и героическое! Героическое… Не буду скрывать: до сегодняшнего утра я не думала о войне. Вообще! Хватало других тем для размышления. И тем более, я не задумывалась о цене той июльской, первой нашей общей Победы! А надо бы было задуматься! Потому что цена была действительно высока. Несоизмеримо высока! До недавних пор бои за город Могилев рассматривались историками в контексте Смоленского сражения — как попытка задержать врага на «Днепровском рубеже». Так сказать, на дальних подступах к древнему русскому городу. И только недавно в прессе появились термины «крепость Могилев», «Могилевская битва». Причем взяты они из немецких источников. Соответственно, долгое время считалось, что и бои на Буйничском поле имели некий вспомогательный характер, будучи частью чего-то более грандиозного. По большому счету, так оно и есть… Но всё то, что совершили защитники Могилева, 23 дня отражая яростные атаки гитлеровских войск, продолжая сражаться даже в полном окружении, когда враг уже занял Смоленск, позволяет говорить о битве за белорусский Могилев, как об одном из самых ярких эпизодов в череде тяжелейших и кровопролитнейших боев лета 1941-го. Теперь я это знаю наверняка!
